Смысловое пространство у изголовья

Продолжая вчерашнюю мысль о талисманах, воплощающих надежду, вещицах, которые можно держать в руке, — я думаю о сужении физически доступного пространства у больных и старых людей.

С одной стороны, я думаю о том, что сфера вокруг изголовья кровати, очерченная для людей, проводящих много времени «на постельном режиме», примерно длиной вытянутой руки — это особое пространство. Вещи, которые попадают в него надолго, это не просто вещи, а узлы смыслов, символы.

А с другой стороны, я думаю, какие возможны коммуникативные практики и практики смыслообразования, чтобы при сужении физически доступного пространства смысловое пространство не уплощалось, а расширялось, обретало дополнительные измерения. Понятно, что это не практики «самопомощи», человеку и так уже плохо, чего навешивать на него дополнительную ответственность; это сообщественные практики.

Практика посвящения

Еще одна тема, которая так или иначе связана с «дискурсом рыцарства» и помогающими практиками — это «dedication», или «посвящение». Идея эта пришла в голову нарративному терапевту Кэйтэ Вайнгартен, когда та проходила — в третий, что ли, раз? — лечение от рака.

Что такое «dedication», как это можно сделать и зачем? Суть в том, что в нашей жизни бывают действия, результат которых не виден (или его может вообще не быть, не только от нас все зависит); действия систематические, непростые, иногда физически тяжелые и неприятные. Вот как лечение от рака. Но это, конечно, супермощный пример с «конца спектра», с этим большинство людей не сталкивается. Большинство людей сталкивается с тем, что, например, понятно, что надо бы сделать усилие и позаниматься физкультурой, но телом шевелить не хочется и лень. Ломает, короче.

Тогда мы можем попробовать привязать это действие к важным для нас ценностям, смыслам и значимым отношениям. Мы можем решить для себя, что мы делаем это действие сегодня в благодарность кому-то, во имя кого-то, во славу кого-то. Направляя сердечное внимание на кого-то. Некоторые молятся, а некоторые — так. Например, мне легче, приятнее и осмысленнее делать физические упражнения не только и не столько для собственного здоровья как предельной ценности, а встраивая это в ценностную систему: я думаю о ком-то конкретно, кто, может быть, и рад был бы тренироваться, но болезнь или инвалидность не позволяют. Я думаю о том, что, делая то, что мне доступно, я могу прокачивать свой ресурс специально для того, чтобы быть более толковым и надежным champion для тех, кого я хочу поддержать — близких и дальних. Сделать еще один шаг, и, возможно, именно он окажется для кого-то нужным.

Кэйтэ Вайнгартен написала инструкцию о том, как можно посвящать лечебные процедуры (на русском это можно почитать здесь: https://narrlibrus.wordpress.com/…/treatment-dedication-pr…/).

Мне любопытно, если эта идея отзывается у вас, что — субъективно трудное и на что не совсем хватает мотивации — вы могли бы посвящать?

Неописуемое «это вот», или О чувственно переживаемом смысле

Понятие «чувственно переживаемого смысла» (felt sense) ввел в психотерапевтический лексикон Юджин Джендлин, глава школы «экспириенциальной психотерапии» (Experiential Psychotherapy).

Джендлин утверждает, что развитие, понимаемое как трансформация, а не как рост, происходит именно в «сумеречной зоне» между осознаваемым и неосознаваемым. Именно эта зона находится в фокусе психотерапевтической работы. Именно к этой зоне относятся квазителесные чувства-ощущения, которые трудно назвать словами, более едино-слитные и многомерные, чем мысли, чувства и ощущения «дневного» сознания. «Непосредственный опыт переживания пограничной зоны возникает всегда на уровне тела как некие физические, соматические ощущения. Обычно это ощущается где-то в животе, в груди или в горле — в особой области примерно в середине тела. Это скорее телесное ощущение какой-то значимости, непонятной и скрыто присутствующей сложности».

Возможности конструктивного обсуждения сложных ситуаций в обществе

Каждый день, когда мы слушаем радио, смотрим телевизор, читаем газеты или новости в Интернете, нам становится известно о самых разных тревожных, а порой и трагических событиях. Эти события не оставляют нас равнодушными, и мы стремимся разобраться в том, что же они значат для нас, в том, как они могут повлиять на нашу жизнь, и в том, какую позицию мы можем занять в ответ на эти события. Бывает, что они вызывают у нас глубокую печаль, или гнев, или страх, или замешательство. Мы чувствуем, что не способны понять все значение этих событий – будь то убийство какого-нибудь активиста, межэтнический конфликт, испытание ядерного оружия и пр. – в одиночку. Разговоры о волнующих событиях, обсуждение репортажей или статей возникают на работе, дома, при встрече с друзьями. Однако часто, обращаясь к другому человеку для того, чтобы он помог нам прояснить нашу собственную позицию, мы обнаруживаем, что диалога не получается.

В помощь свидетелям чрезвычайных ситуаций: техника безопасности и вопросы

Письменное слово – инструмент, доступный нам с довольно юных лет и являющийся для многих чем-то само собой разумеющимся. Иногда неочевидно, как с его помощью можно навредить себе; впрочем, опыт подсказывает, что по неосторожности навредить себе можно чем угодно, и лучше заранее принять к сведению некоторые простые рекомендации. (Заранее прошу прощения у тех, кому «против шерсти» будут объем и стиль изложения этих рекомендаций.)