Дэвид Уайт
РАКОВИНА
Раскрытая пустая
раковина
на песчаном пляже
прекрасная, как воспоминание
о том, каким ты был раньше —
защищенным.
Тяжелее всего пережить то горе,
в котором мы медленно раскрываемся
морю, огромному размаху,
размывающему нас на атомы.
Так странно, что
в горе
мы становимся больше внутри
чем даже могли представить
чем заслужили и чем заявляли
и когда утрата
захлестывает нас
как долгой, долгой ночью,
и старая выпестованная надежда
снова идет ко дну
тем более странно
на самом краю моря
почувствовать, как ветер берет тебя за плечи,
напоминая, что смерть
дарует яростную падшую свободу
от оков постоянного,
продолжающегося присутствия,
и что в конце
те, кто покинул нас,
могут более не нуждаться в нас
со всеми нашими слезами
и попытками
измерить глубину потери,
и что смерть, по сути,
дело очень личное
и неприкосновенное,
совсем как та их жизнь,
которую ты совсем не знал.
И еще — ужасно тревожно
осознавать, что радость
и восторг
возможны и без них.
И что сами по себе они,
на самом деле, рады
отпустить весь этот застой и
заключенность,
необходимость жить, как узник,
просто потому, что ты хотел,
чтобы все остались нелюбопытными
и счастливыми в твоей любви,
и не искали бы ключ,
и не хотели бы отпереть замок
и уйти,
как ветер,
не нуждающийся в тебе,
не подчиняющийся тебе,
неназываемый,
свободный.
Дарья Кутузова 