Самопотакание, сочувствие себе, минимальный шаг и коморбидная депрессия

Про самопотакание. Есть такой феномен, как же ему не быть. Занижение планки требований к себе до такой степени, что это мешает стать тем человеком, каким хотелось бы. В моем внутреннем пространстве голос самопотакания звучит так: «Ну мы с тобой понимаем, что, да, вот, надо бы, по-хорошему, сделать вот это сейчас, и даже польза от этого очевидна, да, но ведь это же надо усилие делать, а ты уже устала, плохо себя чувствуешь, сил нет, пойди, отдохни лучше, в другое время будет больше сил — и сделаешь тогда, ну, не горит же? не война, поди?» Выдает себя за заботу обо мне, такой немного медоточивый голосочек.

Отличается он от голоса сочувствия себе именно тембром и интонацией. Голос сочувствия себе — честный, он четко определяет, сколько я сейчас могу, а что будет надрывом и богатырствованием, которые не приведут к хорошему. Он больше втелеснен и лучше различает потребности тела. Голос самопотакания не втелеснен, он подсовывает мне вместо ощущения моего тела — образ тела, картинку, да еще и видимую как бы откуда-то извне.

Голос сочувствия себе дружит с дисциплиной, в смысле волевого преодоления тенденции выбирать путь, который кажется легче. Он говорит: «Да, ты устала, но на самом деле, до состояния «нету сил» еще очень далеко. Поэтому можно сделать минимальный доступный шаг в нужном направлении, и посмотреть, можно ли будет сделать еще один».

Тема про минимальный доступный шаг — и, возможно, еще один, — стала для меня очень актуальной, когда я серьезно заболела и не было понятно, станет ли мне лучше (или останется так же) и когда. Для меня это ключевой момент, позволяющий противостоять коморбидной депрессии, возникающей вследствие ограничения возможностей соматическим заболеванием.

И в воспитании ребенка, живущего с хроническим заболеванием, для меня это тоже ключевой момент. Не передавливать, заставляя растождествиться с ощущением тела совсем (как было принято у бабушки и мамы), но и не потакать, делая за. Иногда можно побаловать, но не превращая это в систему прыжков по первому мановению пальца. Не предугадывать желания и потребности ребенка (хотя и хочется иногда). Спрашивать: «Что ты реально можешь сделать? можно передохнуть столько, сколько нужно, и вернуться снова к этому делу. Что ты реально можешь сделать еще?»

Вспоминается из мемуаров Коры Ландау-Дробанцевой, как она отказалась помогать Льву  подниматься на ноги после ЧМТ, хотя, конечно, проще было бы поднять самой. Но если бы она продолжала его поднимать, он не научился бы вставать сам. Она давала ему всю необходимую моральную поддержку при этом. Но какая драма была из-за ее отказа поднимать его физически, не пересказать.

Я думаю, что эта идея «минимального шага — и посмотреть, можно ли сделать еще один» — это то, за что я больше всего благодарна Марле Флайледи. У нее это безо всякого бытового драматизма шло. Недаром ее система, будучи индивидуально обработана напильником, помогает людям с хроническими заболеваниями жить так, как хочется, и противостоять коморбидной депрессии.

О втелесненности, способности к действию, депрессии и боли

Сегодня думаю о втелесненности, способности к действию, депрессии и боли.

Думаю вот что. Способность к действию (agency), способность оказывать влияние на мир и на собственную жизнь, она же субъектность, — это основополагающий аспект человеческого бытия. Можно сказать, что наше «Я» — это точка, из которой исходит действие и в которую сходится восприятие. Действие возможно только телом, так или иначе. Даже Стивен Хокинг и Жан-Доминик Боби (автор-герой «Скафандра и бабочки») воздействовали на мир путем телесного усилия, огромного в масштабах их жизненного мира и минимального с точки зрения внешней социальной среднестатистической «нормы». Способность к действию — это то, что помогает воплощать смысл, воплощать предпочитаемую историю.

Когда телесные переживания комфортны и доставляют удовольствие, легко и приятно присутствовать в теле, быть отождествленным с ним, быть телом — и действовать. Когда тело болеет и поставляет крайне дискомфортные ощущения в очень большом количестве, быть отождествленным с телом очень трудно, хочется убежать. И иногда, как говорил Фарамир во «Властелине Колец», «я понимаю, что есть такие проблемы, от которых можно только бежать, и это не будет трусостью». Но, убегая, мы, бывает, теряем способность к действию.

Отождествленность с телом в какие-то моменты обессиливает нас. Как говорит иногда мой пятилетний сын, живущий с хроническим заболеванием, «сейчас я Птиц Немогух». И это нормально. Каждый имеет право — и необходимость, для восстановления — быть иногда Птицем Немогухом. Это не лень, это рефрактерный период.

Но вот депрессия тут стоит настороже и подлавливает. Опыт снижения способности к действию — это одна из любимых пищ депрессии, если можно так выразиться. «Видишь, ты не можешь. Все могут, а ты не можешь. И вот раньше ты тоже вроде мог, а теперь не можешь. Не тот ты стал, толку от тебя».

И вот тут я думаю про называние симптомов, про отделение симптомов от человека (то, что в нарративной практике называется экстернализацией), чтобы между я-воспринимающим-и-действующим и дискомфортными ощущениями тела образовался зазор. Не «как мне плохо сегодня утром», а «сейчас у меня есть средних размеров тошнота и очень сильная телесная скованность и боль в мышцах», например. И тогда они не захватывают все пространство восприятия, и в оставшемся пространстве можно спросить себя: «А что мне важно было бы сделать/прожить сегодня, и каким образом, и чему эти неприятные симптомы могут помешать? Как я могу адаптироваться, обойти их, как-то уменьшить?» Может быть, в пространстве восприятия, свободном от неприятных симптомов, будет достаточно внимания, чтобы обратить его на те втелесненные переживания, которые не доставляют дискомфорта. Здорово, когда нет проблем с дыхательной системой, и можно сосредоточиться на дыхании.
Думаю про челночное движение отождествления-растождествления. Что может быть полезно не навсегда принимать для себя какую-то парадигму телесности («я есть тело», «у меня есть тело» и т.п. и т.д.), а мочь переключаться из одной в другую, выбирая ту, которая в данный момент лучше всего подходит для того, чтобы стать таким человеком, каким хотелось бы.

Практика посвящения

Еще одна тема, которая так или иначе связана с «дискурсом рыцарства» и помогающими практиками — это «dedication», или «посвящение». Идея эта пришла в голову нарративному терапевту Кэйтэ Вайнгартен, когда та проходила — в третий, что ли, раз? — лечение от рака.

Что такое «dedication», как это можно сделать и зачем? Суть в том, что в нашей жизни бывают действия, результат которых не виден (или его может вообще не быть, не только от нас все зависит); действия систематические, непростые, иногда физически тяжелые и неприятные. Вот как лечение от рака. Но это, конечно, супермощный пример с «конца спектра», с этим большинство людей не сталкивается. Большинство людей сталкивается с тем, что, например, понятно, что надо бы сделать усилие и позаниматься физкультурой, но телом шевелить не хочется и лень. Ломает, короче.

Тогда мы можем попробовать привязать это действие к важным для нас ценностям, смыслам и значимым отношениям. Мы можем решить для себя, что мы делаем это действие сегодня в благодарность кому-то, во имя кого-то, во славу кого-то. Направляя сердечное внимание на кого-то. Некоторые молятся, а некоторые — так. Например, мне легче, приятнее и осмысленнее делать физические упражнения не только и не столько для собственного здоровья как предельной ценности, а встраивая это в ценностную систему: я думаю о ком-то конкретно, кто, может быть, и рад был бы тренироваться, но болезнь или инвалидность не позволяют. Я думаю о том, что, делая то, что мне доступно, я могу прокачивать свой ресурс специально для того, чтобы быть более толковым и надежным champion для тех, кого я хочу поддержать — близких и дальних. Сделать еще один шаг, и, возможно, именно он окажется для кого-то нужным.

Кэйтэ Вайнгартен написала инструкцию о том, как можно посвящать лечебные процедуры (на русском это можно почитать здесь: https://narrlibrus.wordpress.com/…/treatment-dedication-pr…/).

Мне любопытно, если эта идея отзывается у вас, что — субъективно трудное и на что не совсем хватает мотивации — вы могли бы посвящать?