«Развитие сострадательного ума», книга для самостоятельной работы, К.Айронс, Э.Бомон, часть 4

Регуляция эмоций тоже очень важна. Нам важно научиться: (1) распознавать и обозначать возникшие эмоции, (2) понимать, что их вызвало и о чем важном для нас они нам сообщают, (3) выдерживать дистресс, связанный с эмоцией, и конструктивно отзываться на нее. Один из способов научиться лучше распознавать эмоции — отслеживать, где и как они проявляются в теле, и к каким движениям/действиям они нас побуждают. Тогда мы сможем решить, действительно ли нам сейчас полезно совершать именно эти действия. Можно, например, в течение недели (или даже месяца) вести дневник эмоций. Тогда станут заметны не только частые и привычные эмоции, но и “заметно отсутствующие” эмоции, и те эмоции, которые мы считаем себя не вправе чувствовать. Такое обесценивание и самоцензура — тоже одна из сложностей, к которым можно попробовать отнестись с сочувствием и пониманием. Представьте себе, что рядом с вами, испытывающим тяжелые и неприятные чувства, оказалось ваше “сострадательное я”. Как этот человек — сильный, мудрый и желающий вам помочь — может поддержать вас? Что он может сказать и/или сделать? Иногда “сострадательному я” самому может быть сложно в такой ситуации. Чему ему стоит научиться, чтобы лучше поддерживать вас? (Не забывайте, что успокаивающий ритм дыхания тоже может помочь.)

Помимо того, чтобы распознавать чувства и мочь их выдерживать, важно научиться конструктивно выражать чувства. Если мы слишком много “держим в себе”, у этого могут быть пагубные последствия. Что ваше “сострадательное я” может посоветовать вам — как выражать сложные и тяжелые чувства конструктивно? Кто из тех, кого вы знаете или о ком знаете, мог бы стать для вас образцом для подражания в выражении сложных и тяжелых чувств?

Мета-вопросы жизни, надежда, заключенная в тематическом конфликте, и предметы-талисманы

Сегодня думаю о том, что у большинства хороших писателей, если не у каждого, есть какие-то основные глубинные — или вершинные — мета-вопросы, на которые писатели пытаются ответить в своих произведениях. Эти вопросы находят выражение в тематических конфликтах произведений: что схлестывается с чем. Когда я смотрю с этой точки зрения на мои любимые циклы романов Лоис Макмастер Буджолд, я вижу «как человеческая порядочность и любовь к жизни побеждают, несмотря на культурные ограничения, предрассудки, вмешательство сверхъестественных сил, жадность и трусость людей». У Орсона Скотта Карда я вижу вопрос «как выживают люди, которых без их ведома поставили на службу высшей цели и превратили в орудие».

У нас тоже есть такие мета-вопросы и тематические конфликты, но мы часто их не осознаем, потому что наши истории, во-первых, еще не закончены, а во-вторых, всегда гораздо более многомерны и хаотичны, чем литературные произведения.

Но иногда мы их чувствуем, и находим какие-то символы или дорогие сердцу вещицы-талисманы, воплощающие символы. В них — надежда, заключенная в тематическом конфликте.

Например, телеграфный ключ — символ преодоления стены изоляции, символ возможности достучаться и быть услышанным. Иголка — символ восстановления целостности разорванного. Склеенная чашка — символ горевания, принятия и сочувствия.

Если подумать о каких-то таких дорогих сердцу вещах в вашей жизни или в чьих-то еще известных вам жизнях, то что это за вещи и какую надежду они воплощают в тематическом конфликте?

(пожалуйста, давайте из уважения к своей и чужой приватности не будем писать, из чьей жизни талисман)

Вопросы для признания гордости, которая движет человеком

Думаю о том, что движет людьми, когда они продолжают действовать, невзирая на кромешное отчаяние, невыносимую боль и усталость от этого всего. Думаю о том, как выстраивать вопросы, чтобы признать и почтить надежду и чувство долга, в лучшем смысле. Думается еще про гордость, некоторыми движет гордость, а не просто достоинство. У нас так мало в известных мне культурах признания благородной гордости, в отличие от самодовольства, чванства, тщеславия и гордыни, что не так-то и просто придумать вопрос.

нарративная практика… и мозг

Читаю статью Мари-Натали Бодуэн и Джеффри Циммермана «Нарративная терапия и межличностная нейробиология» (Journal of Systemic Therapies, Vol. 30, No. 1, 2011, pp. 1–13)

Очень многих интересует то, как работает человеческий мозг. Что конкретно происходит там в моменты тех или иных переживаний, событий? Исследовательские технологии постоянно совершенствуются, и становится возможно получать все более конкретные ответы на этот вопрос. Бодуэн и Циммерман в своей статье размышляют о том, какие выводы для своей практики нарративные терапевты могут сделать из достижений современной нейронауки.

Дневник в период больших перемен в жизни: эксперимент на себе

Иногда бывают такие периоды в жизни, когда достаточно как следует подумать головой и решить, как хочешь изменить свою жизнь. Это время для интенсивных письменных практик, можно писать по несколько часов в день несколько дней подряд и найти важные ответы, определяющие направление дальнейшего движения. А бывают такие периоды в жизни, когда слишком много неизвестных параметров и переменных, и понять, куда хочешь двигаться, получается, если обращать внимание на то, что происходит внутри и снаружи каждый день. Это время для регулярного письма – не подолгу, но практически ежедневно. Вот у меня как раз сейчас такое время. Помимо того, что у меня уже вот-вот родится сын, еще как-то так совпало, что и в других жизненных сферах появилось много вопросов в стиле «так, как было раньше, уже не будет, — а как и куда хотелось бы дальше?..» А ответов пока нет. И даже если бы вопросы конкретизировались, было бы уже гораздо интереснее и в чем-то, может быть, проще.

Поэтому я начала своего рода эксперимент-на-себе, о котором буду рассказывать по мере прохождения разных его этапов, — я думаю, что хотя бы кому-нибудь из читателей блога это будет интересно и полезно.

Десять тем проекта GenuineStories

Вдохновившись проектом Джули Дэйви, в 2009-м году мы с группой добровольцев провели проект GenuineStories. Участники писали истории по темам и наводящим вопросам, и далее эти истории выкладывались анонимно на сайт-блог проекта.

Вот десять основных тем и инструкции к ним:

Избыток и недостаток с точки зрения модальностей

Также по эпштейновскому алгоритму я попробовала разложить такие измерения как «быть в состоянии избытка — не быть в состоянии избытка» и «быть в состоянии недостатка, дефицита — не быть в состоянии недостатка, дефицита».
Что же получилось:

О супервизии в нарративном подходе

Большая часть литературы по супервизии ориентирована на супервизоров, а не на тех, кто обращается за супервизией (консультантов), в результате чего последние часто не знают, чего они могут ожидать и требовать от супервизии. Странно, что таким образом консультанты оказываются «оттеснены на обочину» описания той деятельности, которая должна поддерживать их в осуществлении этичной и эффективной практики. Супервизия оказывается «односторонне направленной» и «односторонне описанной» деятельностью: именно супервизор определяет, чем супервизия является или не является, где ее границы, в чем ее цель и какими методами эта цель должна быть достигнута.

Вред от вопросов об истории выживания: как избежать?

В свое время, когда после артобстрелов осетинских и грузинских городов я опубликовала «Опросник социального и психологического сопротивления», составленный Дэвидом Денборо — вопросы, которые можно в подходящий момент задавать пострадавшим, чтобы укрепить их историю выживания и представление о себе как о людях, способных действовать и оказывать влияние на ход и направление собственной жизни (в противовес доминирующей проблемной истории о «беспомощных жертвах»), — я столкнулась с обвинением в безответственности. До моего сведения довели, что выкладывать такие материалы в открытый доступ может быть небезопасно.

Хотя я не знаю ни одного абсолютно безопасного занятия, мне важно делать все, от меня зависящее, чтобы принимать ответственность не только за то, что я делаю, но и за то, «какое влияние оказывает то, что я делаю» (как говорил Мишель Фуко). Я считаю, что потенциальная польза от публикации материалов перевешивает потенциальный вред от их неправильного употребления. Вероятность «несовершения добра» при воздержании от публикации перевешивает для меня вероятность «совершения зла» при помощи публикации.

Возможности конструктивного обсуждения сложных ситуаций в обществе

Каждый день, когда мы слушаем радио, смотрим телевизор, читаем газеты или новости в Интернете, нам становится известно о самых разных тревожных, а порой и трагических событиях. Эти события не оставляют нас равнодушными, и мы стремимся разобраться в том, что же они значат для нас, в том, как они могут повлиять на нашу жизнь, и в том, какую позицию мы можем занять в ответ на эти события. Бывает, что они вызывают у нас глубокую печаль, или гнев, или страх, или замешательство. Мы чувствуем, что не способны понять все значение этих событий – будь то убийство какого-нибудь активиста, межэтнический конфликт, испытание ядерного оружия и пр. – в одиночку. Разговоры о волнующих событиях, обсуждение репортажей или статей возникают на работе, дома, при встрече с друзьями. Однако часто, обращаясь к другому человеку для того, чтобы он помог нам прояснить нашу собственную позицию, мы обнаруживаем, что диалога не получается.