Эти приемы – своего рода «шведский стол», в том смысле, что их вовсе не обязательно применять все и строго в том порядке, в каком они здесь изложены. Каждый прием позволяет взглянуть на ситуацию с какой-то иной точки зрения, увидеть и осознать что-то, что раньше было не заметно. Каждый прием до определенной степени проясняет ситуацию, и когда вы чувствуете, что вот этим инструментом вы, похоже, сделали все, что им можно сделать – с чистой совестью откладывайте его в сторону и, если чувствуете необходимость, беритесь за какой-нибудь другой.
1. Неотправляемые письма
Это очень распространенный прием дневниковедения, не закопирайченный никем как «авторская методика». Смысл «неотправляемых писем» достаточно очевиден: вы берете лист бумаги и пишете на нем все то, что вы бы хотели сказать человеку, с которым вам предстоит серьезный разговор. Главное – иметь в виду, что это письмо вы не будете отправлять ни в коем случае. Это просто пространство для вашего самовыражения, для того, чтобы придать форму переживаниям и мыслям, дистанцироваться от непосредственности опыта, взглянуть на него со стороны. Иногда функция неотправляемых писем – просто эмоциональная разрядка, когда вам хочется покричать с крыши, как вы кого-то любите или ненавидите, или любите И ненавидите, и т.п. и т.д., когда все эти сильные чувства надо куда-нибудь слить, потому что они застят все и не дают думать и дышать. Если вы будете точно знать, что никогда не отправите это письмо, у вас получится выразить свои переживания, мысли, жалобы, мечты и намерения, не подвергая их цензуре. Если вы написали письмо-выражение гнева и ненависти, и оно выполнило свою функцию помойного ведра, — имеет смысл его уничтожить, чтобы никто, в особенности ваш любимый человек, в адрес которого все это звучало, не смог бы его случайно найти и прочитать. Иначе может случиться катастрофа – пойди объясни потом, что «я ничего такого не имел в виду».
Еще один прием из разряда неотправляемых писем: после того, как вы написали неотправляемое письмо, обращенное к человеку, с которым у вас сложности в отношениях, напишите еще одно – обращенное к вашему лучшему другу, который поддерживает вас, что бы вы ни выбрали в жизни (если у вас нет такого друга, выдумайте его или позаимствуйте из «сокровищницы мировой культуры»). Расскажите вашему другу в письме о том, что происходит и о том, что вы делаете, чтобы разобраться с ситуацией. Если у вас есть друг, которому можно позвонить и поговорить с ним голосом, — так и сделайте, вначале написав неотправляемое письмо и договорившись с другом об удобном для него времени звонка.
2. Экстернализация отношений
Иногда бывает полезно представить себе, что во взаимодействии – деловом или личном – присутствуют не только вовлеченные в него люди, но и сами отношения, как отдельная сущность со своим характером, интересами, намерениями, ценностями и т.п. и т.д. Она может быть как антропоморфной, так и не антропоморфной, это уж как ваше воображение вам подскажет.
Что можно сделать, чтобы экстернализовать отношения, работая с дневником. (Это упражнение из интенсивной дневниковой терапии Айры Прогоффа, правда, он его не называет «экстернализацией».)
А) Напишите фокусирующее утверждение на полстраницы максимум: как сейчас обстоят дела в значимых для вас отношениях, что вас волнует, чего вы не понимаете.
Б) Напишите историю отношений от лица отношений. Например, так: «Я родилась/родился/родилось 21 февраля 20__ года в электронной почте. Вначале я было маленьким и шаловливым и хотело просто хорошо проводить время в безопасности и комфорте». Отметьте поворотные точки в развитии отношений, какие-то события, после которых отношения качественно изменились. «Потом я почувствовало, что мне нужно постоянное внимание, чтобы меня кормили и почесывали, и я сделало так, чтобы мои человеки съехались и стали жить вместе…» и т.п. и т.д. Писать от лица отношений вначале может быть странно; воспринимайте это как игру воображения. В какой-то момент вы можете почувствовать, что отношения-как-отдельное-существо нуждаются в совершенно определенной заботе. Если это, например, gentle manatee (загуглите и посмотрите на ютьюбе, какие они чудесные), то оно нуждается в спокойной проточной воде и в прикосновениях, а иногда, напротив, в том, чтобы «никто не трогал» и чтобы «оставили в покое».
В) Почувствуйте присутствие отношений-как-отдельного-существа рядом. На бумаге вступите с ним в диалог: поздоровайтесь и задайте свой вопрос, или скажите то, что хочется сказать. Сосредоточьте внимание на кончике ручки и запишите, что отношения «отвечают» вам. Продолжайте, пока продолжается. Если чувствуете, что разговор дошел до логического завершения, поблагодарите и попрощайтесь до следующей встречи. Если разговор «завис», но не закончился – перечитайте написанное, и ниже запишите возникающий у вас отклик: что вы чувствовали, когда писали вехи развития отношений и этот диалог, что вы чувствовали, когда перечитывали, на что это было похоже, что вам стало более понятно, а что – менее понятно. С высокой вероятностью диалог после этого продолжится.
Отложите написанное и не возвращайтесь к нему по крайней мере несколько дней. Если в какой-то момент посередине упражнения вы почувствуете насыщение, типа, «хватит, я уже сделал то, что нужно было сделать», — послушайтесь его и не насилуйте себя. Вы никому не обязаны доделывать упражнение до конца.
3. Драматическая структура истории
Еще один прием, оказывающийся полезным при подготовке к серьезным разговорам – это вписывание этого события (разговора) в сюжетную линию истории, чтобы увидеть основной тематический конфликт, и проецирование этой истории в будущее.
При разработке этого приема я опиралась на идеи Тристины Райнер о драматической структуре истории. Райнер выделяет в сюжете девять основных структурных элементов: 1) инициирующий инцидент; 2) проблема; 3) желание героя; 4) взаимодействие с противником; 5) промежуточные поворотные моменты; 6) предваряющий инцидент; 7) кризис; 8) кульминация; 9) разрешение/осознавание.
Для того, чтобы вписать серьезный разговор как событие в сюжетную линию истории, сконструировать историю, распознать существующий в ней тематический конфликт и спроецировать историю в будущее, мы будем двигаться от конца к началу. Серьезный разговор – это кульминация некой истории. По определению Райнер, кульминация – это момент, когда что-то умирает, чтобы что-то другое могло родиться и жить. Умереть (перестать существовать) может тайна, страхи, сомнение, неясность и пр., а родиться – искренность, совместность и т.д. Что может умереть, а что – родиться в вашем серьезном разговоре? Запишите.
Кульминации предшествует период кризиса; он сопровождается своего рода «туннельным зрением» (кажется, что очень мало вариантов, и будущая кульминация привлекает все внимание), ощущением, что «надо что-то делать, и срочно» и что «нет выхода». Человека в кризисе как будто несет стремнина между отвесными берегами. Но это состояние не было вечным. Оно в какой-то момент началось – после какого-то события. Событие, ввергнувшее человека в состояние кризиса, и есть предваряющий инцидент. Что произошло, после чего вы почувствовали, что серьезный разговор неизбежен?
В кульминации сталкиваются желание героя и обстоятельства, включающие в себя желание противника (под противником мы здесь понимаем не «врага», а любого субъекта, чье желание отличается от желания героя; при этом это может быть «другая часть личности» героя, которая хочет чего-то еще, другой человек или какие-то более широкие социальные силы). Желание героя не всегда было таким (по интенсивности и направлению), каким оно стало к моменту кульминации. Оно развивалось, меняя направление и силу, — и к этим изменениям приводили определенные события. Именно эти события в драматической структуре истории называются «промежуточными поворотными моментами».
История, по Райнер, вообще начинается с того, что происходит что-то, делающее невозможным жизнь, какой она была раньше. Герой хочет вернуть утраченное (и не может), и стремится достичь новой гармонии.
Подумайте о том, с чего началась ваша история, которая сейчас стремительно движется к кульминации. Чего вы хотели вначале? Как и отчего менялось ваше желание?
Если бы вы могли «найти универсальное в частном» и сформулировать, о чем эта история, — как бы вы обозначили, о чем она? (Например, это может быть «история о дерзкой мечте», «история о том, чтобы вырваться из одиночества и достичь близости» и пр.)
Бывает полезно нарисовать схему истории на линии времени: какие события происходили, как менялось желание героя? Когда мы можем посмотреть на историю, которую мы проживаем, немного со стороны, это позволяет нам занять позицию сочувствующего свидетеля по отношению к герою. Мы не знаем, получится ли у него то, что он хочет; мы знаем, что он несовершенен; но мы за него болеем.
Попробуйте написать сказку согласно получившейся схеме. Найдите метафору, которая отражает ваши переживания. Может быть, это кувшин, в котором запечатали изгнанного из вас злого духа, и вы никак не можете от него избавиться, потому что злой дух так долго жил в вас, что вам как-то даже грустно выбрасывать кувшин, и любопытно, каково там духу сидится (это из песни Кати Чевкиной – спасибо, Катя, огромное J) Может быть, это особо чувствительный хвост ящерицы, на который кто-то наступил и она решила сделать следующий, когда отрастет, невидимым. Подходящий образ может придти совершенно спонтанно. Последуйте за его развитием и напишите сказку – от начала до настоящего момента.
«Разрешение/осознавание» в драматической структуре сюжета – это то, что происходит в сознании героя после кульминации, это тот урок, который он для себя выносит – и та «мораль» или «смысловой вывод» истории, который автор хочет сообщить читателям.
Если бы ваша история была книгой, которую вы листаете в магазине или в библиотеке – каков мог бы быть хороший финал, хорошая концовка? Как говорил Бильбо Бэггинс: «Книги обязаны кончаться хорошо».
4. Картирование «кольцевой»
«Кольцевая» — это такая метафора, которая для меня очень удачно описывает ситуацию, когда я встречаю на жизненном пути что-то, что, как мне кажется, «мы уже проехали». Что я имею в виду?
Из-за того, что каждый из нас живет на пересечении разных сообществ, каждое из которых характеризуется своими предписаниями и запретами, наше мировоззрение зачастую неоднородно, в нем конкурируют между собой разные взгляды на мир и на самого себя. Иногда они переключаются внезапно, вне нашего осознанного контроля. Вечером серьезно продумал, что собирался делать, лег спать, утром встал… совсем другой человек, которому совсем не это важно.
Когда мы долго обдумываем длящуюся ситуацию – она над нами висит, мы много думаем о ней, хотим с ней что-нибудь сделать и все пытаемся найти правильную позицию. Один раз думаем – и нам приходит в голову вариант, в котором определенные параметры ситуации и наших желаний выступают на первый план, мы примериваем на себя эту позицию, смотрим, как с этой позиции выглядит мир… а потом отвлекаемся, переключаемся, и когда снова возвращаемся к обдумыванию ситуации, нам приходят в голову совсем другие факторы, принципы и значимости. А потом какие-нибудь третьи, а потом четвертые… А потом по второму кругу. «Кольцевая» может занимать сколь угодно много времени. Если в быстром темпе – день, неделя. Если медленно – то месяцами можно болтаться. Когда мы в сомнениях, это выглядит так, как будто «точку осознавания» гоняет лихими ветрами по разным территориям идентичности, и она нигде, бедная, не может закрепиться.
Чтобы занять по отношению к своим собственным альтернативным и конкурирующим точкам зрения рефлексивную позицию, хорошо бывает эти точки зрения картировать, разметить – занять позицию исследователя, путешественника по этим мирам. Вот, мы путешествуем по своей жизни и, в очередной раз попадая в пространство размышления о волнующей нас проблеме – записываем, зарисовываем, отмечаем каким-то образом для себя те характеристики мира, в котором мы оказался: что там есть, что важно, чего можно ожидать от людей, от себя и пр. Проходит время, и мы попадаем в какую-то другую точку в своем внутреннем пространстве, и снова думаем о волнующей нас проблеме, но уже по-другому. Возвращаемся к карте и отмечаем там этот вариант сложностей. «Как устроен этот мир».
Например, если взять достаточно распространенную ситуацию очень влюбленного человека, который по тем или иным причинам и надеется, и сомневается в том, что его желания сбудутся, и думает о том, сообщить ли о своих чувствах любимому существу, — в такой ситуации могут быть, в частности, вот такие позиции:
«Сказать! Обязательно надо сказать! Ведь если я не скажу, она не узнает, а если она не узнает, в ее жизни может не произойти что-то хорошее! Я, можно сказать, вырастил прекрасный цветок и хочу его ей подарить, я хочу, чтобы ее жизнь стала полнее и богаче, я хочу подарить ей свою преданность и заботу, я хочу, чтобы она увидела, какой прекрасной она отражается в моей душе!»
Потом человека куда-то сносит, и он думает:
«Я боюсь, что если я начну ей говорить о том, что я чувствую к ней, она рассмеется мне в лицо, или начнет меня жалеть или относиться ко мне снисходительно, я буду выглядеть глупым, слабым и смешным, а я не хочу выглядеть таким!»
Потом его сносит куда-то еще:
«Это мой собственный шанс на счастье, я не хочу его упустить! Вдруг окажется, что она меня тоже любит или готова полюбить, тогда я стану самым счастливым человеком на свете!»
И еще куда-то:
«А вдруг случится взаимность, но у нее будет масса сложных социальных и отношенческих последствий, и мне придется с этим жить? Нужны ли мне такие сложности? Может быть, я лучше повдохновляюсь издалека?»
«Вдруг сила моих чувств испугает ее, и я потеряю то драгоценное, что уже есть в наших отношениях? Я этого не переживу!»
И т.п. и т.д.
Потом в какой-то момент мы можем взглянуть на получившуюся карту и посмотреть, по каким мирам путешествует герой, и спросить себя: «А какие из этих миров тебе нравятся? Какой ты нравишься себе в этих мирах? Какого себя ты бы хотел воплотить, реализовать?» Можно посмотреть, откуда взялись какие из них. Пока не совершен поступок, все эти миры – миражи, наши тревоги, фантазии и пр. Совершая поступок, мы делаем какой-то из миров более реальным. У фантазий почти не бывает последствий, а у действий всегда бывают последствия. Выбирая из возможных миров, имеет смысл выделить тот, где мы чувствуем себя наиболее сильными и свободными – не скованными, не зависимыми от мнения других – и одновременно с этим в максимально осмысленном близком контакте и соприкосновении с теми людьми, с которыми хотели бы. В какой из позиций мы готовы к любому исходу?
Выбор – это, по сути, не выбор действия или не-действия, или одного действия в противовес другому, а выбор позиции и открывающихся в ней возможностей. «Приму все, что будет». Человек моментально на квази-телесном уровне распознает «правильную» для себя позицию, потому что в ней нет страха; там не нужно быть «меньше, чем ты есть», или «больше, чем ты есть». Там может быть волнение, но оно не связано с ощущением угрозы себе; оно связано с восприятием сугубой значимости происходящего и большой ответственности – и больших возможностей. Это позиция, дающая возможность уверенного присутствия в настоящем моменте, когда нет необходимости ни от чего закрываться. С этой позиции становится возможным удержание сложности, т.е. не-упрощение ситуации, и удержание субъектной позиции обоих участников разговора, Диалог. Когда мы из этой позиции действуем, мы ее же и укрепляем, и нам становится легче возвращаться к ней в дальнейшем.
Дарья Кутузова 